Пресса о нас

Тело нельзя менять как заношенную одежду

ОЛЬГА СЕМЕНЕЕВА

    Плотные портьеры на окнах не пропускают свет. Телевизор надрывно транслирует очеред­ную мыльную оперу. На полу груда глянцевых журналов с красавицами, чьи формы неес­тественно роскошны. На жур­налах сидит Нелька и тихо всхлипывает. У нее депрессия: неделю назад ушел очередной муж.

    «Да-а-а, этим красавицам хорошо-о-о, — нараспев при­читала моя приятельница, по­казывая на обложки журналов.
- Вон они какие... Все мужики у их ног! Вот возьму и сделаю себе пластическую операцию. Стану такой же красоткой, тогда посмотрим, как Ленька запоет!»
    Ленька - это третий Нелькин муж, еще тот лове­лас. Беру в руки журнал. Смот­рю на обложку, потом на под­ругу. По мне, так она даже сим­патичней.
    «Ну и чего ты добьешься? Думаешь, дело во внешности?» —    пытаюсь докопаться до истины. «А в чем же еще? Конечно, во внешности!» — парирует Нелька и начинает решительно собирать журналы. Зная ее характер, понимаю, что завтра же она начнет искать пластическо го хирурга. Весь вечер из головы не выходит мысль: «Может быть, все в жизни действительно зависит от того, как мы выглядим?»

Легких операций не бывает

    - Конечно, нет, - уверяет врач высшей категории с вось­милетним стажем пластической хирургии и двадцатилетним ста­жем общей хирургии Владимир Андреев. - Если человек сделает пластическую операцию, то не избавится от профессиональных и личных проблем, связанных с тем, что спрятано в этой личности глубоко-глубоко. Но человек может измениться сам, потому что избавится от комплексов, связанных с его внешностью, посмотрит на мир другими глазами, воспрянет духом. Разве это плохо? Если врач может подарить людям кусочек счастья, зна­чит, он должен это сделать.
    - Владимир Александрович, но ведь человек - не снеговик, которому без последствий можно что-нибудь прилепить или, наоборот, оттяпать. Не зря же, наверное, СМИ переполнены историями о жутких последствиях пластических операций.
    - Честно скажу, с жуткими последствиями я не сталкивался. Пациентов с тяжелыми послеоперационными осложнениями у меня тоже не было. Иначе я бы не занимался пластикой. Но проблема врачебных ошибок действительно существует. Связана она, прежде всего, с недостатком профессионализма у врачей.
    Дело в том, что пластических хирур­гов не выпускает ни один вуз страны. В реестре медицинских специальностей нет понятия «специалист по эстетической хирургии». К хирургическому столу могут встать хирурги об­щей практики, отработавшие после института всего три года, но окончившие месячные курсы по пластической хирургии.
    Еще один момент. Пласти­ческие операции должны прово­диться исключительно в стационарах. Это тот случай, когда один человек в поле не воин. На результат работает коллектив хирургической бригады. А иногда и нескольких бригад.
    Частнопрактикующий врач с одной хирургической сестрой никогда нормально пластику не сделает. Потому что пластические операции не только трудоемки, но еще и очень длительны по времени.
    Недавно мы оперировали женщину, у которой фартук (жировые отложения на животе) весил 26 кг. Какую операцию ей могли сделать в частной клинике? Ведь пациента нужно не только прооперировать, но и выходить.
    - Высокий профессионализм и стационарные условия исключают врачебные ошибки?
    - Да. Но не исключают осложнения. Я всегда говорю своим пациентам: «Операция — это не поход в парикмахерскую». На результате могут сказаться любые отклонения в организме.
    Например, если у женщины изменился менструальный цикл, это может повлиять на то, что во время операции усилится кровоточивость. Значит, появятся гематомы. Может возникнуть некроз. От таких неприятностей не застрахован ни один хирург.
    - Какая, на ваш взгляд, самая легкая пластическая операция?
    - Таких не бывает. Иногда думаешь: «Сейчас быстренько рубец иссеку, и дело с концом». А начнешь оперировать — появляются сюрпризы. Например — сокращается кожа. И уже не думаешь, как сделать рубец незаметным, а решаешь, как закрыть рану. В медицине все относительно. Поэтому простых операций не бывает.
    -  Тогда другой вопрос: какие операции требуют повышенной концентрации внимания?
    - Меня всегда держат в напряжении комбинированные подтяжки. Под мышечно-фасциальной системой, которую приходится поднимать во время операции, находятся нервы. Поэтому каждое движение я делаю настолько медленно, что раздражаю своих операционных сестер.
Но по-другому поступать не могу, потому что одно неправиль­ное движение может превратить лицо человека в гримасу.

Все внимание на грудь

    -  Кто чаще обращается к пластическим хирургам — мужчины или женщины?
    - К сожалению, мужчины уделяют своей внешности гораздо меньше внимания, чем женщины. Они считают, что их должны любить такими, какие они есть. Поэтому ложатся под скальпель пластического хирурга в двух случаях. Если у них появляется молодая женщина и им нужно ей соответствовать. И если им мешают жить врожденные дефекты.
    Обычно ко мне обращаются не больше двух мужчин в год и, как правило, с локальной формой ожирения. Правда, в этом году я оперировал двух представителей сильной половины человечества совсем по иному поводу. У одного была патология полового члена, а другой хотел избавиться от синдрома Поланда (отсутствие большой грудной мышцы). В результате такого дефекта одной молочной железы у него практически не было, а вторая по размерам мало чем отличалась от женской.
    В сентябре мы будем оперировать еще одного мужчину. Он довольно молод, активно занимается спортом и прекрасно выглядит. В своей внешности его устраивает все, кроме век, которые выглядят отекшими и неимоверно тяжелыми. Будем делать ему блефаропластику.
    Женщины же относятся к своей внешности гораздо щепетильнее, чем мужчины. Они — богини. Тут что-нибудь подтянут, там что-нибудь подреставрируют. И идут по жизни с гордо поднятой головой.
     - Да, красивой хочется быть в любом возрасте. Пожилые женщины к вам обраща­ются?
    - Недавно мы оперировали 76-летнюю женщину. Эта почтенная дама пришла  на консультацию с целой пачкой фотографий и показала, какой красавицей была в молодости. Хочу, говорит, выглядеть достойно и в преклонном возрасте. Честно говоря, у меня были некоторые опасения по поводу исхода операции: все-таки возраст... Но при отсутствии сопутствующей патологии пластические операции пожилым людям не противопоказаны.
    Мы провели обследование и выяснили, что женщина вполне здорова. Под местной анестезией ей была сделана подтяжка нижней части лица и закачен жир в губы. Результатом дама осталась довольна. Уходя, сказала, что теперь ей ничто не мешает вести активный образ жизни.
    - А с какими проблемами приходят молодые барышни?
    - Чаще всего их не устраивает форма груди. Условия нашей больницы позволяют выполнять операции любой сложности и с любыми видами имплантов.
    Более того, мы выполняем реконструкцию молочных желез после перенесенного онкозаболевания, в результате которого молочная железа была удалена. Причем восстанавливаем даже сосковоореолярную зону. Женщины после таких операций в буквальном смысле расцветают, понимая, что жизнь продолжается. Одна моя пациентка даже замуж вышла.
    Сейчас у нас лечится девушка, которая в детстве перенесла флегмону молочной железы. Из-за заболевания одна ее молочная железа в прямом смысле расплавилась, и вместо нее на теле — безобразные рубцы.

Пластическая хирургия сродни наркотику

    - Владимир Александрович, говорят, что к вам нередко приезжают пациенты из Москвы. Это правда?
    - Правда. Москвичи проложили дорожку в наш регион и едут нескончаемым потоком. На то есть причины.
    Во-первых, пластические операции в Пензе гораздо дешевле, чем в Москве. В столице стоимость пластики зашкаливает, и воспользоваться услугами пластического хирурга может далеко не каждый.
    Во-вторых, несмотря на то, что находимся в провинции, мы добиваемся хороших результатов.
    -  По статистике 60% людей, сделавших пластику, находят в себе новые изъяны и опять становятся пациентами пластических хирургов.
    -  Исходя из своего опыта, могу сказать, что эта цифра завышена. Действительно, есть пациенты, которые сделали 2 — 3 пластические операции, но их немного. Есть даже москвичка, которая сделала все возможные операции: липосакцию, липофилинг, легатурную подтяжку лица, увеличила грудь, «надула» губки (причем два раза).
    Недавно приехала и говорит: «Посмотрите на мою попку». Посмотрели. «Хорошая», — говорим. А она не соглашается. Пришлось сделать подтяжку ягодиц.
    В следующем месяце она снова приедет. На этот раз чтобы увеличить разрез глаз.
    - Может быть, у нее проблемы с психикой?
    - Нет, в этом смысле она совершенно здорова. Просто барышня занимается бизнесом и ей нужно идеально выглядеть.
    - Вам приходилось когда нибудь отказывать в операции?
    - Не часто, но такое случается. Не так давно я отказал мужчине, который хотел избавиться от второго подбородка. Если бы я согласился с теми вещами, на которых он настаивал, то после операции у него на шее остался бы большой зигзагообразный рубец.
    Я попытался ему объяснить, что человеческая ткань — это не листок бумаги, на котором можно стереть неправильно проведенную линию. Он не понял. Пришлось посоветовать ему обратиться к другому хирургу.
    -  Помните свою первую пластическую операцию?
    - Это был 2002 год. Я вер­нулся с курсов, полный энтузиазма и желания свернуть в пластической хирургии горы. Тогда я работал в бывшей городской больнице №6. Ко мне подошла полненькая медсестра и попросила уменьшить грудь.
    Я согласился. Хотя сейчас понимаю, что начинать нужно было с более простых операций. В результате в послеоперационном периоде я получил некроз сосково-ореолярного комплекса. Очень переживал, постоянно звонил профессору, у которого учился, слал ему смс-ки. Наверное, замучил совсем.
    Потом выяснилось, что при такой операции это довольно частое осложнение. Нужно быть к нему готовым и знать коекакие нюансы.
    - Как медсестра?
    - Мы повторно ее прооперировали. Подлечили. Она чувствует себя замечательно.
По материалам газеты "Молодой ленинец" от 1 сентября 2009 года