Жертвы красоты
среда, 13 февраля 2008
Ольга Семенеева "Вся правда о пластической хирургии"
Жертвы красоты
На самом деле, вряд ли кто-то из моих подруг когда-нибудь решится на пластическую операцию. Слишком много негатива выплескивают СМИ по поводу пластики. Вот и вчера, заглянула в Интернет, а там сплошные страшилки. У Людмилы Гурченко после ринопластики остались жуткие рубцы на носу. У Валерия Леонтьева после подтяжки век долгое время не закрывался один глаз. Какая-то Линдсей Лохан мучается от последствий увеличения груди. Когда она лежит на спине, силикон медленно сползает ей под мышки. А когда она подпрыгивает, он подпрыгивает вместе с ней до самой шеи. Жуть какая!С другой стороны, доподлинно известно, что операции на носу (ринопластика) делались в Древнем Египте еще в 14 веке до н.э. Неужели за такое количество лет пластические хирурги так и не научились оперировать?
Озадачившись этим вопросом, я решила найти пластического хирурга и выяснить, что же на самом деле происходит в пластической хирургии. Сделать это оказалось непросто. Поскольку пластических хирургов в Пензе не много. А хороших – еще меньше. Нужный мне человек нашелся в Отделенческой клинической больнице на станции «Пенза» ОАО РЖД (на общепонятном языке – «Железнодорожная больница»). Им оказался Владимир Андреев, хирург с пятилетним стажем пластической хирургии, и семнадцатилетним стажем общей хирургии. К нему приезжают оперироваться даже из Москвы.
Главное – знать, кому доверять
|
Владимир Андреев, хирург высшей категории, сертифицированный член Российского общества пластических и эстетических хирургов. В 1982 г. поступил в Куйбышевский медицинский институт им. Д.Ульянова. Учебу совмещал с работой в реанимации детской клинической больницы № 1. После окончания института работал хирургом в Пензенской областной детской больнице им. Филатова. В 1994-2006 гг. – хирург отделения плановой хирургии Центральной городской больницы №6. С 2002 г. занимается пластической хирургией. В настоящее время работает в отделении хирургии Отделенческой клинической больницы на станции «Пенза» ОАО РЖД. |
- Владимир Александрович, пациенты из столицы – это слухи или правда?
- Правда. На днях мы будем оперировать 38-летнюю жительницу Москвы, которая приезжает к нам уже на третью пластическую операцию. Год назад она делала липосакцию. Потом – липофилинг и легатурную подтяжку лица. А сейчас хочет увеличить грудь.
- Почему люди едут из Москвы в провинцию?
- Во-первых, пластические операции в Пензе гораздо дешевле, чем в Москве. В столице стоимость пластики зашкаливает и воспользоваться услугами пластического хирурга может далеко не каждый. Во-вторых, несмотря на то, что мы находимся в провинции, у нас хорошие результаты.
- Мужчины к Вам за помощью обращаются?
- Гораздо реже, чем женщины. Они считают, что их должны любить такими, какие они есть. Поэтому ложатся под скальпель пластического хирурга в двух случаях. Если у них появляется молодая женщина, и им нужно ей соответствовать. И если им мешают жить врожденные дефекты. В 2006 г. у меня было всего два пациента-мужчин. Один обратился с локальной формой ожирения. Второй хотел избавиться от гинекомастии - так называемой, женской груди.
Женщины относятся к своей внешности гораздо щепетильнее, чем мужчины. Они – богини. Тут что-нибудь подтянут, там что-нибудь подреставрируют. И идут по жизни с гордо поднятой головой.
- Но ведь человек – не снеговик, которому без последствий можно что-нибудь прилепить или, наоборот, оттяпать. Не зря же, наверное, со всех углов кричат о жутких последствиях пластических операций.
- Честно скажу, с жуткими последствиями я не сталкивался. Пациентов с тяжелыми послеоперационными осложнениями у меня тоже не было. Иначе бы я пластикой не занимался. Но проблема врачебных ошибок действительно существует. Связана она, прежде всего, с низким профессионализмом врачей. Дело в том, что пластических хирургов не выпускает ни один вуз страны. В реестре медицинских специальностей нет понятия «специалист по эстетической хирургии». К хирургическому столу могут встать хирурги общей практики, отработавшие после института всего три года, но окончившие месячные курсы по пластической хирургии.
Еще один момент. Пластические операции должны делаться исключительно в стационарах. Это тот случай, когда один человек в поле не воин. На результат работает коллектив хирургической бригады. А иногда и нескольких бригад. Частнопрактикующий врач с одной хирургической сестрой никогда нормально пластику не сделает. Потому что пластические операции не только трудоемки, но еще и очень длительны по времени. Недавно мы оперировали женщину, у которой фартук (жировые отложения на животе) весил 20 кг. Какую операцию ей могли сделать в частной клинике? Ведь пациента нужно не только прооперировать, но и выходить. То есть, должна быть хорошо оборудованная реанимация с грамотными реаниматологами, а коллектив медучреждения обязан владеть навыками выхаживания.
- Высокий профессионализм и стационарные условия исключают врачебные ошибки?
- Да. Но не исключают осложнения. Я всегда говорю своим пациентам: «Операция – это не поход в парикмахерскую». На результате могут сказаться любые отклонения в организме. Например, если у женщины изменился цикл, это может повлиять на то, что во время операции усилится кровоточивость. Значит – появятся гематомы. Может возникнуть некроз. От таких неприятностей никто не застрахован.
- Помните свою первую пластическую операцию?
- Это был 2002 г. Я вернулся с курсов, полный энтузиазма и желания свернуть в пластической хирургии горы. Тогда я работал в бывшей городской больнице № 6. Ко мне подошла полненькая медсестра и попросила уменьшить грудь. Я согласился. Хотя сейчас понимаю, что начинать нужно было с более простых операций. В результате, в послеоперационном периоде я получил некроз сосково-ореолярного комплекса. Очень переживал, постоянно звонил профессору, у которого учился, слал ему SMS-ки. Наверное, замучил совсем. Потом выяснилось, что при такой операции это довольно частое осложнение. Нужно быть к нему готовым и знать кое-какие нюансы.
- Как медсестра?
- Мы повторно ее прооперировали. Подлечили. Она чувствует себя замечательно.
- Какая, на Ваш взгляд, самая легкая пластическая операция?
- Таких не бывает. Иногда думаешь: «Сейчас быстренько рубец иссеку и дело с концом». А начнешь оперировать – появляются сюрпризы. Например – сокращается кожа. И уже не думаешь, как сделать рубец незаметным, а решаешь, как закрыть рану. В медицине все относительно. Поэтому простых операций не бывает.
- Какие операции требуют повышенной концентрации внимания?
- Я всегда насторожен при комбинированных подтяжках. Под мышечно-фасциальной системой, которую приходится поднимать во время операции, находятся нервы. Поэтому каждое движения я делаю настолько медленно, что раздражаю своих операционных сестер. Но по-другому поступать не могу.
По материалам газеты "Улица Московская"
